Как отредактировать роман самостоятельно

Редактирование романа своими силами — обязанность автора

Хороший автор не должен задаваться вопросом о том, кто, как и за какие деньги отредактирует ему рукопись. Настоящий автор сам проходит все стадии правки — редактирует свой роман самостоятельно.

Я редактор и одновременно прозаик. Со стажем длиною в жизнь. Вы знаете это. И потому вам кажется, что я говорю странные вещи. Мне бы деньги зарабатывать на авторах!

Нет, вещи эти отнюдь не странные. Я не вытягиваю денежки у простофиль, не умеющих связать двух слов, но возомнивших себя романистами. И сейчас я объясню, почему я призываю авторов самостоятельно править свои черновики. И чистовики тоже.

Посмотрите на роман глазами издателя

Любой романист, начинающий ли, продолжающий ли, желает видеть свою книгу изданной (не за свой счёт, конечно же). Он не желает статуса вечной рукописи для своего романа.

Так рассуждает автор. Он думает о себе. Он эгоист. Все мы эгоисты. В первую очередь мы думаем о себе. Такими нас сделала матушка эволюция.

Издатель отличается от автора одним аспектом. Важным. Он тоже думает о себе — о своих прибылях. Однако мыслит он гораздо шире автора.

Думая о себе, издатель думает и о читателях. Тех, кто платит денежки за книги.

Глядя на безграмотный, композиционно кошмарный и сюжетно непереваренный роман, издатель закроет его если не на второй, то на пятой странице. И отправит текстовый файл в корзину, а писателя занесёт в чёрный список. Всё, чья-то литкарьера погибла, засохла на старте.

Чаще всего издатель видит неряшливость сюжета и стиля уже по синопсису. Роман в таком случае он и не откроет.

Читатели не платят за неряшливые сочинения. Литературная же обработка плохого романного черновика отвлекла бы нескольких сотрудников издательства как минимум на несколько недель. Оплата труда профессиональных редакторов высока. Это вам не подрабатывающие девочки на фриланс-биржах, которые выучили не все буквы, но отчего-то вообразили себя редакторами.

Издатель не будет вкладывать деньги в долгую литературную правку, если роман претендует на тираж в одну-две тысячи экземпляров. Именно такие крошечные тиражи издатели дают в наше время начинающим писателям, а также писателям, чьи книги продаются со скрипом.

Вот почему писатель обязан сам отредактировать свой роман.

Есть и вторая причина.

Редактируя роман, вы повышаете своё писательское мастерство

Когда вы сами редактируете роман, вы день за днём совершенствуете собственное писательское мастерство.

Если вы нанимаете редактора и перекладываете труды по правке на него, вы не повышаете литературное мастерство. Вместо вас свой творческий уровень повышает нанятый вами редактор. Выходит, вы платите ему за его прогресс, в то же время забывая о необходимости расти самому.

Вам нужен прогресс. Вам необходим рост.

Не ленитесь. Правьте себя.

Этапы авторского редактирования романной рукописи

В этом материале я описываю каждый этап редактирования романа: от подхода к правке нулевого черновика до окончательной вычитки.

Способы писательского труда и терминология могут быть иными. К примеру, кто-то любит править тексты с выходными днями и отпусками. А кто-то считает, что править вовсе не надо, потому что главное — выбросить слова на бумагу, они сами красиво сложатся. Третьи сортируют подходы к редактированию рукописей на поверхностные, промежуточные и глубокие, выстраивают целые сценарии переработки текста.

Я не умею работать с выходными, не могу подчинять себя шаблонным сценариям и не представляю, что это такое — выбросить слова на бумагу. Я привык искать и добывать слова точные и выразительные, а не полагаться на удачу.

Я руководствуюсь собственным долгим опытом, своими пробами и ошибками. О них вы и прочтёте ниже.

Написали первую главу — тут же редактируйте!

Издатель не просматривает поступающие романные рукописи лично. Откуда ему взять столько времени? Начинающих романистов в России несколько миллионов. А издателей — всего несколько десятков. Как им управиться с таким бурным потоком?

На издателей работают низкооплачиваемые «скауты». Они бегло проглядывают рукописи, проверяют их первые страницы на предмет соответствия серийной политике и тематикам издательства. «Скауты» смотрят на навыки автора: на его стиль, на его умение затянуть читателя в сюжет. Больше из первых страниц ничего не вытащишь. Дар и бездарность видно с первых же строк.

Таким образом, нанятый издателем «скаут» принимает решение по первым страницам. Решение вот какое: стоит ли показывать текст младшему редактору. А то и старшему.

Эту стадию проходит ничтожная доля одного процента романов, поступивших самотёком. Редчайшая удача, если человек потока, человек с улицы, вдруг проскочил в издательство.

Вы хотите повысить свои шансы на чудо? Тогда вам предстоит как следует потрудиться. Первые страницы вашего романа должны покорить и скаута, и младшего редактора, и старшего, и, наконец, того босса, который примет решение о тираже.

Перепишите первые страницы несчётное количество раз. Доведите их до совершенства. Не полагайтесь на наёмных редакторов и корректоров. Ведь хорошего редактора днём с огнём не сыщешь! При нынешней низкой образованности и падении языковой культуры это задача крайне сложная, почти невыполнимая.

Кроме того, стилистическая и содержательная правка наверняка будет вам не по карману. На неё редактор потратил бы несколько месяцев жизни. Удовольствие выйдет не из дешёвых, чистовик пробьёт изрядную брешь в вашем личном бюджете.

Первые страницы задают стиль и темп всему повествованию. Первая глава задаёт тон всему роману. Никогда не забывайте об этом.

Напишите и выправьте начальную главу отдельно. Или пару глав, если они невелики. Созданное и выправленное начало — лучший задел для дальнейшей работы.

Дальше пишите кусками — сценами, эпизодами, фрагментами сцен, набросками, как получится. Потом сошьёте.

Нулевой черновик

Первый набросок романа я называю нулевым черновиком. Он не черновик в полном смысле слова. Это лоскуты текста, которые предстоит соединить — сшить. Это даже не все лоскуты. Во многих местах оставлены «дыры» — прорехи, которые требуется залатать, наполнить текстом.

На этапе нулевого черновика я уже знаю, чем заполню пустоты. Когда сюжет просится на бумагу, когда в голове выстроились ключевые сцены, на промежуточный материал можно не обращать внимания — лишь бы было ясно, к чему стремится общее действие.

Именно потому правка всегда была для меня занятием куда более увлекательным, нежели само сочинение. Сочинение — мучение, правка — счастье. Примерно так проявляется, так работает закон единства и борьбы противоположностей в писательстве.

Редактирование романа начинается для меня там, где написаны и более-менее отредактированы первые страницы и где создан нулевой черновик.

Работая с нулевым черновиком, не правьте всё по порядку. Ориентируйтесь на план, держите в голове видение сюжета. Правьте там, где в настоящий момент лучше видите; правьте сцены, что сами просятся в переработку. Доверьтесь воображению.

Главная задача при работе с нулевым черновиком — композиционно сшить сцены, а затем сшить главы, каждая из которых включает ряд событийных сцен, или, в более сложных случаях, ряд эпизодов, любой из которых состоит из нескольких внутренне связанных сцен.

Напишите вставки и переходы для соединения сцен и эпизодов. Набросайте эффектные концовки эпизодов в главах — особенно эпизодов, завершающих главы.

Если на этом этапе вы нашли точные слова для какого-то эпизода — пишите их, оставьте связки для других сцен на потом. В голове возник идеальный текст — скорее на бумагу его!

Ничего страшного не случится, если вы замедлите скорость правки на одном эпизоде, застрянете на пару-тройку дней. Айн Рэнд писала и правила «Атланта» двенадцать лет, Лев Толстой потратил на «Войну и мир» семь лет, Флобер посвятил «Госпоже Бовари» тоже семь лет. Теперь эти трое — классики. Мораль: не устанавливайте себе графиков.

Закончили эпизод, прописали? Переходите к связкам между дальнейшими сценами.

Работая над соединением сцен в нулевом черновике, не прописывайте детально и выразительно переходы. Главное — наметить их, дать канву; раскрасите повествование позднее. Исключением становятся эпизоды, где вы сами увлеклись стилистической и содержательной правкой, см. выше.

Труд над нулевым черновиком завершается тогда, когда все лоскуты сшиты. Пусть на живую нитку. Куски ткани держатся — этого пока хватит.

Съешьте шоколадку. Или выпейте минеральной воды. Прогуляйтесь в зимний лес. Что, лето в разгаре? Наберите дикой малины. Нет ничего вкуснее сладкой лесной малины.

Идея произведения. Жанр романа

Можете ли вы, не задумываясь, выразить идею в одном предложении? Не выразить, а выпалить? Очень хорошо, если можете. Чудесно.

Нет? Тогда в двух предложениях, в одном абзаце? Можете? Замечательно. Наверное, у вас очень большой роман.

Не можете? Тогда у вас проблема. Берите лист бумаги и думайте.

Если вы не умеете выразить идею своего произведения, вы не напишете толкового романа.

Почитайте об идеях художественных произведений.

На этом же этапе постарайтесь определить жанр. Это относительно лёгкая задача: обычно автор прекрасно понимает, что и для какой публики пишет. Исторический роман, любовный роман, современная проза, городское фэнтези, детектив — так называются некоторые жанры.

У каждого жанра свои законы. В них вы должны разбираться. Вы обязаны представлять себе определённый образ читателя.

Вы пишете не для себя, а для него, для читателя. Для покупателя книг определённых жанров. Для покупателя ваших книг. Мышление ваше и мышление читателя, проглотившего три тысячи романов, написанных в конкретном жанре, будет отличаться.

Не ошибитесь с читателями и жанром. Прислушивайтесь к читательским мнениям. Бывает полезно бесплатно выкладывать черновики в Сеть и проверять раннюю реакцию читателей.

К следующему этапе переходите только тогда, когда сложилась идея и когда вы вычислили свой жанр.

Уточнение фактов. Работа с романным календарём

Сшив лоскутное одеяло, приступайте к выверке фактов и дат.

Выверяйте хронологию событий в сюжете. Возьмите календарь и займитесь сюжетной арифметикой. Отследите всё: от возраста героев до смен времён года, от праздничных дат и дней рождения до исторических событий романной эпохи.

Пользуйтесь справочниками и энциклопедиями. Сомневаетесь — проверяйте. Не сомневаетесь — тоже проверяйте.

Не забудьте сличить имена и фамилии героев по всем вашим лоскутам. Имена должны везде писаться единообразно. Если вы поставили букву «э» в имени персонажа, не превращайте её далее в «е», и наоборот. Если вы назвали героиню Аллой, не превращайте её в Анну.

Такие досадные ошибки совершают многие романисты. Эти романисты не умеют себя перечитывать и редактировать. Эти романисты думают, что читатель им всё простит. Но он не простит. Ведь писателей нынче больше, чем читателей.

Консультации. Не стесняйтесь просить совета

Дабы не напортачить с научными гипотезами, не пойти против биологии, химии и физики, не наломать дров в сложном эпическом повествовании, не испортить больничных сцен или сцен катастроф, обратитесь за консультациями к профильным специалистам.

Мне доводилось советоваться с врачами, юристами, военными, полицейскими — с представителями самых разных профессий.

Не путайте узких консультантов с бета-ридерами. Во-первых, «бетам» отдают на чтение чистовик. Во-вторых, бета-ридеры в большинстве своём ничто. Они читают всё и не разбираются ни в чём.

Нанимая консультантов, убедитесь в их компетентности.

Брать консультации следует на этапе нулевого черновика, а то и на этапе создания набросков. Иначе вы рискуете создать провальный в фактическом отношении сюжет.

Полуфабрикат. Черновик номер один

Следующий продукт литературного труда, тоже полуфабрикат, я называю черновиком номер один, или первым настоящим черновиком.

Редактирование этого черновика — самая долгая задача. На неё нередко уходит до пятидесяти процентов всего времени, затраченного на будущую книгу.

Возня с каким-нибудь фрагментом, с парой эпизодов из одной главы, может забрать полную трудовую неделю — семь дней.

У меня нет выходных и праздников. Герои не разрешают мне отдыхать. В другую неделю работа у меня идёт легче — за следующие семь дней я выправляю десять, а то и двадцать эпизодов.

Те места, над которыми я больше всего мучился при написании и ещё больше при правке, выходят в романе лучшими. Так оно обстоит у многих писателей. Я имею в виду тех, кто помногу правит себя.

Бывает, одну короткую сцену, представляющую собой длинный абзац, я правлю с утра до полудня. На другое утро я возвращаюсь к ней и вновь её редактирую. Но и это не значит, что она завершена. Позднее я пройду её ещё трижды или четырежды, а при последней вычитке снова слегка подправлю. Возможно, вернусь к предыдущему варианту.

Такова суть самостоятельной редакторской правки — правки содержательной и стилистической. Правки, которую обязан выполнить автор.

На пути к романному чистовику

После редактирования романного черновика номер один ваш полуфабрикат должен дозреть до стадии второго черновика.

Нумерация черновиков условна. Первых романных черновиков у меня набирается в среднем пять штук. Вторых — штуки три-четыре. В нумерации я и буквы использую.

Забегая вперёд, скажу, что и чистовиков у меня выходит в среднем штуки три. Я не верю в чистовики. В самом высоком смысле правка бесконечна. Если существует вечная жизнь, то я и в ней буду править свои тексты.

Итак, позади несколько первых черновиков. Перед вами условный второй черновик, за которым откроется путь к чистовику.

Редактирование условного второго черновика — труд, который я делю на два этапа, два захода.

Первый заход — медленная правка-чистка участков текста, которые я нахожу выправленными хуже прочих, а также тех, где мне хочется основательно подумать над мелкими ветками сюжета — подумать ещё разок, пока мой роман не дошёл до стадии чистовика.

Пройдя сложные участки, я перехожу ко второму этапу — медленной читке-правке рукописи с начала до конца.

Делая эту медленную редактуру, я правлю в основном стиль: подбираю точные слова там, где обнаруживаю слова приблизительные; подправляю те диалоги, где реплики героев недостаточно характерны, где недостаёт специфической лексики, профессионализмов, речевых особенностей; слежу за темпом повествования — выравниваю те места, где ощущаю чрезмерное ускорение (плотность слов низка), и те, где замечаю неоправданное замедление (плотность слов высока).

Выполняя редактирование на этом этапе, я не слежу особо за нитями сюжета. Впрочем, иной раз я всё же переключаюсь на сюжетную правку, когда обнаруживаю, что где-то ошибся. Литературные тренеры, советующие править стиль отдельно, а сюжет отдельно, не понимают, о чём говорят. Полностью разделить эти фронты работ невозможно.

Пройдя несколько кругов правки, вы увидите на экране чистовик.

На экране чистовик. Чистовой роман тоже надо редактировать?

Вы добрались до чистовой стадии романа. Вы спросите у меня: и что же тут редактировать? Ведь это чистовик!

Я не верю в чистовики и постоянно правлю себя. Считайте меня перфекционистом. Я правлю себя так же, как правили себя Толстой, Тургенев, Гончаров, Флобер, Мопассан. Мне есть с кого брать пример. Наверное, и у вас есть те, на кого вам хочется равняться. Изучите их биографии.

Чистовой вариант — новое поле для работы. Выше я сказал, что чистовиков у меня набирается штуки три.

Редактируя чистовик романа, я читаю текст гораздо быстрее, чем при правке черновика под номером таким-то. Я проверяю текст на гладкопись. Не знаю, употребляет ли кто ещё такой термин в редактуре. Я сам его придумал.

Все шероховатые места я подправляю, а то и переписываю наново — целиком переписываю. Шероховатые — это те, где я зацепился за слово, как за сучок. Где предложение выбивается из ряда вон. Где я упустил что-то существенное в описании — как будто проглотил. Да мало ли! Я вечно собою недоволен. И я не могу допустить, чтобы мною был недоволен читатель.

Также я редактирую отдельные места в сценах, в которых засёк мелкие неточности в лексике, логические неувязки, фактически сомнительные моменты. Всё, что я считаю нужным перепроверить, я перепроверяю. Перепроверяю, не жалея на это времени.

Предложения, абзацы, сцены и эпизоды, в которые на этом этапе я внёс много правки, я помечаю комментариями на полях. На иных страницах таких комментариев налепляется штук по десять. Комментариев мне мало, я пользуюсь ещё и закладками. Закладки могут обозначать ключевые сюжетные повороты. Или могут обозначать появление очередного персонажа.

Пользуйтесь любыми инструментами, облегчающими писательский труд. Вам нравится чертить сюжет романа на ватманских листах, как это делает немецкий писатель-фантаст Андреас Эшбах? Чертите. Вам удобны обыкновенные блокноты и шариковая ручка? Пользуйтесь ими. Может, пишущая машинка? Рэй Брэдбери настукивал свои тексты на ней. Он так и не научился пользоваться компьютером, хоть и купил его на старости лет. А писал и романы, и рассказы, и эссе, и киносценарии — и столько всего сочинил, что на троих авторов бы хватило.

Когда же я заканчиваю редакторскую работу над чистовиком романа?

Заканчиваю тогда, когда нервы мои превращаются в туго натянутые скрипичные струны. Тогда, когда я испытываю к романному тексту равнодушие. Тогда, когда знаю: в таком состоянии я ничего уже не выправлю. Мне необходимо отключиться от этого текста.

Скорее всего, я вернусь к редактуре романа спустя полгода или год. Или несколько лет. Такое бывало. Повесть «Бинокль «Минокс», бывший в употреблении» я переписал спустя пять лет. Роман «Обыкновенное волшебство точка ру» я переписал спустя шесть лет и дал ему новое название, куда более точное, следующее за идеей: «Закон для всех эпох».

Путь к совершенству проложен один: редактировать романы самостоятельно

Повторение — мать учения. А для кого-то — и мучения.

Напомню то, о чём уже говорил: перекладывая всю работу по правке романа на наёмных специалистов, редакторов и корректоров, вы отрицаете собственный творческий прогресс. Вы отвергаете свой литературный рост. Заодно вы опустошаете свой кошелёк. Ибо чем больше сил положит редактор на правку вашего романа, тем дороже обойдутся вам его услуги.

Таким-то вот образом вы платите редактору за его профессиональное развитие, за наработку им опыта. Того опыта, который обязательно надо нарабатывать вам.

Своим текстом вправе дорожить лишь тот автор, кто в состоянии этот текст довести до образцовой чистоты. За образцовый стиль, за выразительность мысли писателей берут в школьную программу, в университетскую программу и производят в классики.

Нет на свете великих романистов, которые не умели бы править себя. Диккенс и Толстой, Гончаров и Тургенев, Хемингуэй и Фицджеральд, Джек Лондон и Синклер Льюис — все они нещадно правили себя.

Путь к совершенству у вас один: редактируйте свои романы самостоятельно. Идите трудною дорогою — от первых страниц до нулевого черновика, от первого чистовика до изданной книги.